Беженцы во Франции в 2022 году: как живут и принимают мигрантов

Бывший волонтер штаба Навального в Самаре, 21-летний Вячеслав Завгородний, получил статус беженца во Франции. В январе 2018 года активист уехал из России и попросил политического убежища.

В июле прошлого года Вячеслав Завгородний рассказал Радио Свобода, что ему приходится вести в Ницце жизнь бездомного человека. Он спал на пляже в палатке и питался в социальных столовых. В какой-то момент он дошел до отчаяния.

В новом интервью политэмигрант рассказал, как получил убежище и что собирается делать дальше.

– ​Вы ждали решения о получении статуса беженца полтора года. Почему так долго?

Я очень рад, что Франция дала мне “позитив”. Последние полтора года были самыми сложными в моей жизни

​– Визу, по которой я въехал во Францию, мне дала Литва. Миграционная служба Франции в соответствии с Дублинским соглашением отправила запрос в Литву. Если бы она написала ответ, что согласна принять меня в качестве беженца, то я бы был депортирован в эту страну.

Но Литва ничего не ответила, поэтому через год после бегства из России с меня «сняли Дублин», и я смог начать процесс получения статуса беженца во Франции. Через семь месяцев я получил положительное решение. Не так уж долго пришлось ждать. Сейчас Франция стала выносить решения быстрее.

Некоторые беженцы получают ответ через один-два месяца.

– Что вы собирались делать, если бы вам отказали в статусе беженца?

– Такой риск, конечно, был. У меня сложилось ощущение, что нередко решение об убежище принимает чиновник на основании своих ощущений: верю – не верю. Беженец имеет право три раза обжаловать отказ в суде. Для этого нужно нанять адвоката и представить доказательства.

Вероятность оспорить решение в суде велика, потому что во французском суде человеческий фактор играет минимальную роль. Я знаю об этом только со слов знакомых. Мне не пришлось обращаться в суд. Я очень рад, что Франция дала мне “позитив”.

Последние полтора года были самыми сложными в моей жизни.

Беженцы во Франции в 2022 году: как живут и принимают мигрантов

Вячеслав Завгородний на митинге «Он вам не Димон» в Самаре

​– Какие у вас были доказательства политических преследований?

Советую всем политическим активистам заранее подготовить досье, сделать визу и загранпаспорт

​– Фотографии с митингов, ответы полиции с отказами в возбуждении уголовного дела по факту нападения на меня, документы, подтверждающие привлечение меня к административной ответственности за участие в политических акциях, медицинское освидетельствование побоев, которые мне нанес полицейский.

Полицейские ударили меня, когда я раздавал листовки. Я понимал, что, скорее всего, мне надо будет уезжать из России, и собирал папку с документами. Я не хотел эмигрировать. До последнего момента надеялся, что смогу остаться в России, но выбора не было.

Я советую всем политическим активистам заранее подготовить досье, сделать визу и загранпаспорт.

– В июле прошлого года вы рассказали Радио Свобода, как выживали на улицах Ниццы. Что с вами произошло за год?

​– Я был волонтером штаба Навального в Самаре. Участвовал в политических акциях, меня судили, запугивали, однажды на меня напал человек с ножом. Я думаю, что это нападение связано с моей политической деятельностью. Во Францию мне пришлось срочно бежать, так как я узнал, что на меня могут возбудить уголовное дело об экстремизме.

В Ницце я остановился у знакомого, потом пришлось съехать. Два месяца я скитался по улицам, затем узнал, что можно ночевать в социальном общежитии. Полгода я жил в ночлежке для бездомных. Это чистое помещение, комнаты на двух человек, есть интернет и душ.

Но, по правилам социального общежития, каждый день, кроме выходных, с 8 утра до 5 вечера я, как и другие бездомные, должен был находиться на улице. В холодное время года это было тяжеловато. Несколько раз я болел ангиной, и по непонятной причине, видимо, от стресса у меня все тело покрылось язвами. Болезни удалось вылечить.

У меня была медицинская страховка. По ней любой человек, запрашивающий политическое убежище, может бесплатно получить лекарства и помощь врача. Мне платили пособие около 400 евро. Во Франции есть столовые, где можно купить обед на один евро. Я сейчас многое знаю о том, как выжить во Франции, пока ждешь решения о статусе беженца.

На улице мне пришлось жить, потому что у меня год назад не было информации и я не знал, где ее получить.

– Как вы проводили время на улице?

Беженцы во Франции в 2022 году: как живут и принимают мигрантов

Решение о предоставлении Вячеславу Завгороднему статуса беженца

​– Я старался не сойти с ума. Долго гулял быстрым шагом, чтобы устать и ни о чем не думать. Я читал книги, чтобы отвлечься. Самым сложным были не бытовые трудности, а отчаяние, которое меня охватывало из-за состояния неопределенности. Я научился жить одним днем. Я просто ждал и пытался как-то коротать время. Заставлял себя обдумывать только практические задачи.

“Сойти с ума” – это не преувеличение. На моих глазах сошел с ума француз, с которым я познакомился в ночлежке. Он лишился работы, поддержки друзей и оказался на улице. От этих переживаний у француза «поехала крыша». У меня тоже были моменты, когда казалось, что я вот-вот сломаюсь и опущусь.

Но чувство гнева вытаскивало меня наверх, заставляло идти дальше и поддерживать себя в стабильном состоянии.

– Как к вам относились жители Франции, когда вы жили на улице и в ночлежке?

​– Французы доброжелательно относятся к бездомным. В кафе рядом с социальным общежитием часто сидели бездомные. Персонал кафе их не выгонял.

– Вам кто-то помогал в этот период?

Католическая церковь во Франции много помогает людям

​– Люди, которых я нашел в общежитии: социальные работники и другие бездомные. Мне очень помог гей, бежавший из России, с которым я познакомился в ночлежке. Он до сих пор не получил решения о статусе беженца. Я вижу, что этот парень очень устал ждать.

После того, как обо мне написали СМИ, многие люди предложили помощь. Среди них были русскоязычные эмигранты и французы. Всем помогавшим мне – ​большое спасибо. Благодаря помощи одной из моих новых знакомых в мае этого года я попал в проект адаптации мигрантов.

Беженцы в рамках этой благотворительной программы могут полгода жить во французских семьях. Это проект католической организации. Я заметил, что католическая церковь во Франции много помогает людям. Сейчас я живу в семье пожилой пары.

У меня есть ключи от квартиры, и моя свобода никак не ограничена.

– Они вас пытаются воцерковить?

– Проект не преследует такую цель. В нем принимают участие люди разных религиозных убеждений, как правило, беженцы-мусульмане. Хозяева дома, где я живу сейчас, знают, что я атеист. Они относятся с уважением к моим религиозным взглядам. О религии мы разговариваем не больше, чем на другие темы. Французы очень интересуются происходящим в России и многое об этом знают.

– На каком языке вы с ними разговариваете?

Беженцы во Франции в 2022 году: как живут и принимают мигрантов

Вячеслав Завгородний во Франции

​​– Пока я жил на улице и в общежитии, я не мог учить французский язык. Я пытался, но не получалось из-за стресса. Во французской семье я уже начал немного говорить на французском. Но пока могу обсуждать только бытовые темы. Мне комфортно во французском обществе, я подстраиваюсь под нормы поведения этой страны и учусь быть менее прямолинейным.

Люди, у которых я живу, относятся ко мне как к другу. Но я очень устал быть зависимым от помощи других людей. Я всегда стремился к самостоятельности. Я тяжело перенес состояние, когда не мог ничего дать взамен, отблагодарить за помощь. Я готов помогать другим политэмигрантам, которые оказались в ситуации, похожей на мою. Мне можно писать и задавать вопросы, связанные с получением убежища.

Я готов делиться всем, что узнал за это время.

Я очень устал быть зависимым от помощи других людей

– Что вы дальше собираетесь делать?

– В понедельник я получу новые документы и поступлю на официальные языковые курсы. После того как выучу язык, буду учиться по профессии “программист”. Одновременно начну работать. Работу я хочу найти так быстро, как это только возможно.

Мне будут продолжать платить пособие, но я не собираюсь на него рассчитывать. Моя задача – начать обеспечивать себя собственными силами.

Я понимаю, что могу претендовать на вакансии только в сфере неквалифицированного труда, но я не боюсь никакой работы. ​

– Уровень безработицы во Франции выше, чем в других странах Европы. Как вы планируете искать работу?

– Всеми возможными способами. Буду упахиваться больше остальных на неквалифицированных работах. Когда стану профессиональным программистом, проблем с трудоустройством не будет.

– Вы следите за тем, что происходит в России? Или уже не связываете себя с Россией?

– Конечно, я читаю новости о России, но уже не совсем понимаю, что там творится. Когда я занимался политикой, у меня была надежда, что мы сможем забороть эту власть и построить что-то новое. Сейчас надежды нет.

Я, когда думаю о России, чувствую сильное разочарование и бессилие. Власть совсем абстрагировалась от людей и положила болт на их мнение.

У меня много друзей среди оппозиционеров, и мне кажется, они устали и чувствуют апатию.

Я, когда думаю о России, чувствую сильное разочарование и бессилие. Власть совсем абстрагировалась от людей и положила болт на их мнение

Читайте также:  Зарплата во Владикавказе и других городах Северной Осетии в 2022 годах

​– Не скучаете по России?

– По чему мне скучать?! По разбитым дорогам и ворам-чиновникам? Нет уже никакой России! Мы все потеряли, все разворовано и уничтожено. Я не верю, что в ближайшее время в России что-то изменится к лучшему. В России очень низкий уровень политической культуры.

Жители России интересуются политикой, но ничего в ней не понимают. Политику любят обсуждать, особенно международную, но знания в этой сфере у большинства россиян поверхностные. Люди в России не понимают, чего хотят от власти, и не знают, как сформулировать свой запрос.

Они не понимают, в какой политической формации находятся. Если бы жители России лучше понимали разницу между диктатурой и либерализмом, то это помогло бы им ясно говорить, что именно им нужно от государства.

Мне кажется, что если бы каждый гражданин России прочитал хотя бы один учебник по политологии, то у страны была бы надежда.

Франция стала заложницей мигрантов: поток вырос — МК

В обоих крупных терактах с обезглавливанием людей замешаны мигранты. Но если 18-летний Анзоров достаточно давно перебрался во Францию, то 21-летний тунисец Брахим Ауиссауи лишь совсем недавно оказался в Европе.

Убийца трех человек в церкви Нотр-Дам в центре Ниццы прибыл в конце сентября на итальянский остров Лампедуза, служащий перевалочным пунктом на средиземноморском маршруте, по которому нелегальные мигранты из Северной Африки пытаются попасть в Европу.

Власти поместили его на двухнедельный карантин по коронавирусу, а затем отпустили. Перед этим от мигранта потребовали покинуть пределы страны.

Сейчас в Италии начато расследование, почему Брахим Ауссауи был освобожден, а не содержался под стражей в ожидании депортации.

На Апеннинском полуострове возник политический скандал из-за убийцы из Ниццы. Оппозиционная правопопулистская партия «Лига» обвинила министра внутренних дел Лучиану Ламоргезе в неспособности предотвратить прибытие мигрантов из Африки и заявила, что глава МВД несет ответственность за убийства на Лазурном берегу Франции.

На это Ламоргезе подтвердила, что ни власти Туниса, ни итальянские спецслужбы не считали Ауиссауи потенциальной угрозой: «Мы не несем ответственности за это».

Только по официальным данным, в этом году по морю в Италию прибыло около 27190 мигрантов, по сравнению с 9533 за тот же период 2019 года. Из них 11 195 человек прибыли из Туниса. Попытки итальянских властей отправлять тунисских нелегалов на родину в большинстве своем не срабатывают.

Согласно текущим соглашениям, Тунис соглашается принимать не более 80 граждан в неделю. Новоприбывшим мигрантам итальянцы неизменно вручают документы о высылке, но их почти никогда не задерживают, пока не будет организован рейс домой. Но многие «беженцы», не дожидаясь отправки на родину, быстро покидают Италию, часто направляясь во Францию, где проживает большая тунисская община.

Лидер «Лиги», бывший министр внутренних дел и вице-премьер Маттео Сальвини принес в Твиттере «свои извинения французскому народу, детям погибших и обезглавленных, от имени этого недееспособного правительства и его сообщников». Со своей стороны, нынешняя глава МВД Ламоргезе обвинила Сальвини за введенный им указ о безопасности, который усложнил правительству работу с мигрантами, поскольку были закрыты иммиграционные центры.

А один из представителей итальянского правительства напомнил, что выходец из Туниса, устроивший теракт на рождественском рынке в Берлине в 2016 году, также приехал в Европу через Лампедузу, когда министерство внутренних дел Италии возглавлял политик из «Лиги».

Как бы то ни было, из Италии Брахим Ауссауи вскоре перебрался во Францию, по имеющимся данным – в Париж. А в день нападения приехал в Ниццу. По словам руководителя антитеррористической прокуратуры, мужчина переоделся на вокзале, где его засняли камеры видеонаблюдения, и после этого пешком дошел до церкви Нотр-Дам в Ницце.

Местные власти утверждают, что он не имел при себе удостоверения личности, когда полиция ранила его после нападения. У него нашли только документ с именем, выданный итальянским Красным Крестом.

Дело в том, что процедуры репатриации из Италии часто затягиваются. Вместо немедленной депортации мигрантам часто дают «разрешение на выезд», требуя, чтобы те покинули страну в течение семи дней. Такой документ получил и Ауиссауи.

На фоне серии исламских терактов во Франции планируют ужесточение правил приема мигрантов. Параллельно звучат обещания ударить по уже находящимся в стране радикалам, многие из которых имеют иммигрантский бэкграунд.

Как известно, после убийства учителя Самюэля Пати министр внутренних дел страны Жеральд Дарманен заявил, что намерен в срочном порядке потребовать депортировать за пределы страны 231 человека в связи с обвинением в радикализации. «Франция находится в состоянии войны, — заявлял ранее глава МВД. — Вопрос не в том, будет ли еще одно нападение. Вопрос в другом: когда оно произойдет». 

Лидер крайне правых Марин Ле Пен ранее также выразила сожаление, что президент Франции Эмманюэль Макрон в своей речи об «исламском сепаратизме» ничего не сказал о проблеме миграции.

«Очевидно, что массивные и хаотические потоки мигрантов — это благодатная почва для развития сепаратизма, — заявила Ле Пен, выступая на французском телеканале RTL.

– Следует остановить эту иммиграцию и установить порог в 10 тысяч мигрантов в год».

На теракт в Ницце Марин Ле Пен отреагировала в Твиттере заявлением о том, что «резкое ускорение исламистских военных действий против наших сограждан» требует «глобального ответа, направленного на искоренение исламизма» на французской земле.

Марин Ле Пен призвала принять «военное законодательство» для борьбы с исламистами во Франции.

Для лидера «Национального объединения» (экс-«Национальный фронт») террористические атаки, устроенные иммигрантами, отличный повод заработать популярность у французов, напуганных разгулом исламистов – не за горами президентские выборы.

Ле Пен обвиняет президента Макрона в том, что тот выдвигает «неадекватную и устаревшую стратегию сдерживания» радикалов, угрожающих Франции.

Мэр Ниццы Кристиан Эстрози в связи трагедией в церкви заявил, что необходимо менять конституцию: «Если сегодня от нас требуют уважать пункты Конституции, которые не адаптрованы войны с теми, кто ее не соблюдает — значит, мы должны изменить Конституцию». По словам политика, «мы не можем выиграть войну против этого врага по законам мира». Ранее Эстрози эмоционально призвал «стереть исламо-фашизм с нашей территории».

Кристиан Эстрози требует, помимо «фильтрации миграционных потоков» предоставления мэрам новых прав: «Как мэр я хочу иметь право объявить о закрытии в административном порядке места отправления культа, где происходят вещи, не соответствующие ценностям Французской Республики».

Мэр Ниццы напомнил, что установил в городе сеть видеонаблюдения из 3800 камер с использованием искусственного интеллекта и распознавания лиц, но сталкивается с противодействием тех, кто утверждает, власти не имеют права использовать эту технологию.

Депутат от Приморских Альп Эрик Чиотти публично заговорил о том, что необходимо «французское Гуантанамо» для самых опасных радикалов. Как пояснил депутат от партии «Республиканцы», Гуантанамо – «это образ».

По словам политика, необходим «административный арест, изоляция опасных людей» для защиты общества: «Соединенные Штаты сделали это после 11 сентября и получили результаты, которых не получали мы.

Мы должны подняться на несколько ступеней в степени защиты».

А по мнению обозревателя Le Figaro Эрика Земмура, французское правительство избирает «излишне щедрую миграционную политику». Основную социальную помощь в стране получают именно иностранцы.

По словам автора, власти уже давно не контролирует потоки прибывающих в страну мигрантов и дают право на жизнь во Франции практически всем, кто их об этом попросит.

В результате в проигрыше оказывается французский народ, у которого даже нет возможности «защитить свою безопасность и идентичность».

«Франция всегда оказывается в дураках из-за своей щедрости», — приводит Земмур слова французского писателя Шатобриана.

Обозреватель подчеркнул, что эта цитата не могла не прийти на ум при рассмотрении «преступного пути» 18-летнего выходца из России чеченского происхождения, обезглавившего учителя в коммуне Конфлан-Сент-Онорин под Парижем.

Сначала официальные лица Франции отказали ему в политическом убежище. Но, благодаря апелляции, поданной адвокатами в Национальный суд, юноша получил десятилетний вид на жительство. 

Как показало исследование, проведённое французским прокурором Шарлем Пратсом, 43% получателей семейных и жилищных пособий во Франции были иностранцами. Половаина получателей французских пенсий также рождены за рубежом.

Дороже всего обходятся Франции несовершеннолетние мигранты — не важно, настоящие или поддельные. Многие молодые люди рассчитывают на программы стажировок или профессионального обучения, которые призваны помочь им интегрироваться в новые общины, зарабатывать на жизнь и получить законное место жительства, как только им исполнится 18 лет.

Но очень часто молодым мигрантам попросту не удается социализироваться.

По словам Жеральда Дарманена, представители этнических групп, которым не удается интегрироваться в общество, остаются в своих собственных общинах и становятся более уязвимыми к радикализации.

Отчасти поэтому глава МВД Франции призывает сократить количество халяльных мясных лавок, магазинов этнической одежды и даже специализированных супермаркетов в стране.

«Меня всегда шокировало, когда я входил в супермаркет и видел полку, отведенную еде одной общины, а рядом с ней — другой, — заявил министр. – Завоевание доли рынка путем обращения к основным инстинктам не всегда способствует общему благу».

  • Если по данным Национального института статистики Франции INSEE на 2014 год во Франции насчитывалось почти 6 млн иммигрантов (лиц иностранного происхождения) или 9,1% от всего населения, то в начале 2016 года, по оценкам Eurostat, иммигрантов стало уже 7,9 млн (11,8% населения Франции).
  • 2019 году Франция получила почти 120 тысяч просьб о предоставлении убежища — больше, чем любая страна ЕС, кроме Германии.
  • Пока одни критикуют французские власти за то, что те потакают «понаехавшим», другие ставят в вину государству «недостаточно» чуткое отношение к нуждам и чаяниям мигрантов.
Читайте также:  Куда поехать на осенние каникулы с ребенком по России в 2022 году

Летом ЕСПЧ признал Францию виновной в создании «бесчеловечных и унизительных условий жизни» для просителей убежища.

Три истца из Афганистана, России и Ирана, просившие об убежище на родине Мольера и Дюма, подали в иск в Страсбургский суд, обвиняя французское государство в том, что они были вынуждены жить месяцами на улице, боясь нападения или ограбления и вообще они стали жертвами унижающего человеческое достоинство обращения. И, хотя ЕСПЧ признал, что суду известно о перегруженности миграционной системы во Франции, истцы получили компенсацию в 10 и 12 тысяч евро.

Критике подверглись действия французских властей, например, и когда полиция разобрала нелегальный палаточный лагерь мигрантов в пригороде Парижа Обервилье. Там жили 2000 человек. Выселенных разместили в спортзалах, оборудованных под временное жилье. Правозащитники раскритиковали действия полицейских как «абсурдные и возмутительные». 

Совсем недавно, в сентябре, французская полиция разогнала временный лагерь для мигрантов в порту Кале, откуда беженцы из Афганистана, Ирака, Ирана, Сирии и стран Африки пытались через Ла-Манш попасть в Британию. Представители властей оправдывают разгон лагеря тем, что это прежде всего операция по предоставлению убежища мигрантам, живущим в импровизированном лагере в чрезвычайно тяжелых условиях.

Примерно 150 эмигрантов из этого лагеря были направлены автобусами в центры приема в Па-де-Кале, еще 150 — в другие департаменты на севере Франции, а оставшиеся несколько сотен — в другие регионы страны.

Французские власти пытаются избежать концентрации толп мигрантов, старающихся переправиться через пролив в Альбион, порой на перегруженных резиновых лодках с риском для жизни, а порой пользуясь услугами контрабандистов, которым приходится платить за помощь в пересечении одного из самых загруженных судоходных путей в мире. Лондон неоднократно требовал от правительства Макрона предпринять усилия, чтобы эти люди не покидали Францию.

 «Религиозная война Франции дошла до России»

Государство в государстве: как устроена жизнь в парижских иммигрантских районах

Люди издавна покидали историческую родину в поисках лучшей жизни. Кто-то бежал от войны, кто-то — от нищеты, кто-то — от неподходящего климата. Плохо управляемый процесс переселения народов продолжается по сей день.

Так появляются целые кварталы мигрантов, жизнь в которых течет по особым законам. В российский прокат возвращается отреставрированная версия черно-белой криминальной драмы Матье Кассовица «Ненависть», повествующей о жизни подростков как раз из такого периферийного квартала.

«Вокруг света» рассказывает, как образовались парижские иммигрантские районы и как устроена жизнь в них.

Какие ассоциации возникают у среднестатистического туриста при упоминании Парижа? Конечно, Эйфелева башня, Елисейские Поля, «Мулен Руж» и кофе с круассанами.

Но в последние десятилетия к этим традиционным для столицы Франции образам добавились женщины в хиджабах, мусульмане, расстилающие молельные коврики прямо на тротуарах, реклама паломнических туров в Мекку и Медину, халяльные закусочные и магазинчики с национальной одеждой на улицах.

А еще гигантские палаточные лагеря беженцев и кварталы, в которых может быть не по себе даже среди бела дня. Выйдя на станции метро «Барбес — Рошешуар» или попав на улицу Сен-Дени, вы вполне можете решить, что оказались в одном из городов Туниса или Марокко, причем далеко не в самом дружелюбном. 

Молящиеся у Парижской соборной мечети, расположенной в 5-м округе, известном также как Латинский квартал

Более 70% жителей района Барбес — мусульмане. Мечетей здесь явно не хватает, хотя вообще в Париже и окрестностях их уже более тысячи (некоторые переделаны в молельные дома наскоро — из заброшенных зданий).

Рядом, правда, находится действующий собор Сен-Бернар, посвященный Бернарду Клервосскому.

Вокруг него жизнь идет своим чередом: обитатели окрестных кварталов курят, смеются, слушают этническую музыку, иногда обступают туристов группами, убедительно предлагая повязать на руку красную веревочку или сфотографироваться с голубями — и заплатить за это пару десятков евро. 

Рынок у «Барбес — Рошешуар»

Эмигрантские районы исторически складывались во многих крупных городах. Не стала исключением и Москва: так, немецкая слобода выросла на Якиманке еще в середине XVI века. Там жили купцы, стража и прочие почетные иностранцы.

Французы долгое время также обитали в границах немецкой слободы, а в самом конце XVIII века переселились в районе нынешней Малой Лубянки. Обособленно обживались в разных уголках будущей столицы грузины, армяне.

Теперь, однако, такого разделения нет, и мигранты есть в любом районе.

В Мадриде мигранты живут в центре, где много старого дешевого жилья. В Лондоне полно как смешанных районов, так и этнических кварталов. А в Париже блеск буржуазных районов соседствует с нищетой арабских кварталов ну очень плотно.

Во Францию иностранцы начали приезжать еще в XVII веке, а в XIX иммиграция приняла массовый характер. Сначала сюда перемещались бельгийцы и итальянцы, потом поляки и португальцы, а после, к началу XX века, пошла массовая волна жителей стран Северной Африки, бывших французских колоний.

Последние, впрочем, поначалу не собирались задерживаться в экс-метрополии: хотели заработать денег и вернуться на родину. Но после Второй мировой Франция, которой остро требовалась дешевая рабочая сила, сама звала мигрантов и даже строила для них общежития.

В 1960–1970-х годах в стране появились les cités HLM (habitation à loyer modéré — дословно «жилье за умеренную арендную плату») — целые мигрантские города внутри городов. «Ашелемы», так их именуют русскоязычные жители Франции, строились недалеко от крупных производств в больших городах, а относительно прочих районов логистика в них была не самой удобной.

К слову, живут в них до сих пор не только мигранты, но и обычные французы с низким уровнем дохода, и даже годами стоят в очереди, чтобы вселиться в социальное жилье.

Типичный квартал с социальным жильем, или HLM, в Клиши

После экономического кризиса, который настиг Европу в 1974 году, мигранты не только не разъехались — их стало больше. К мужьям примкнули жены, а затем и родственники.

Выходцы из стран Магриба уже не были мотивированы работать, но хотели жить бок о бок со своими соплеменниками в более приемлемых социальных и экономических условиях, чем у себя на родине. В основном это были люди из деревень, то есть раньше они никогда не жили в мегаполисе.

У мигрантов рождалось много детей — намного больше, чем в среднестатистической французской семье. Эти дети никогда не были ни в Алжире, ни в Марокко, но и французами себя не считали. И, как ни парадоксально, ассимилировались порой хуже, чем их родители. 

Получалось, что жители «ашелема» оставались внутри него и физически, и ментально: некоторые умудрялись даже не знать французского. Такой формат взаимодействия с внешним миром сохранился в этих районах по сей день. Иммигрантский квартал замкнут сам по себе, он уже становится барьером для интеграции в общество.

Ведь сам адрес в HLM обычно настораживает потенциального работодателя, и французы африканского или арабского происхождения проигрывают в конкурентной борьбе за место на рынке труда.

По статистике, выходец из Северной Африки, рассылая резюме, имеет в пять раз меньше шансов получить приглашение от работодателя на собеседование, чем коренной француз, даже если они одинаково образованы.

Но местная молодежь и не стремится к карьерному росту: пособий хватает на еду и кое-какие дешевые развлечения, а если нужны быстрые деньги, их проще заработать полулегальным путем. Тем более многие их них не видели трудящимися собственных родителей. 

Считается, что есть два пути интеграции иностранцев в новой стране. В первом случае мигрант благодаря способностям и трудолюбию может добиться успеха в той же степени, что и коренные жители. Такая модель, например, работает в США, хотя и не всегда.

Во втором, как бы ты ни старался, ты останешься чужаком.

Так, в Японии уже сто с лишним лет обособленно живет корейская община, хотя культурных различий между японцами и корейцами куда как меньше, чем, скажем, между французами-католиками и живущими во Франции алжирцами-мусульманами. 

Ситуация с мигрантами в Европе вообще и во Франции в частности специфическая. У нас, в России, выходцы из бывших союзных республик, особенно те, кому больше 35, скорее будут вспоминать общую советскую историю.

Но арабы и африканцы расскажут о притеснениях, борьбе и колониальном прошлом. Это, мягко говоря, сказывается на отношении к культуре принимающей страны.

Показательно, что когда во Франции запретили носить паранджу в публичных местах, был жуткий скандал, и многие родители-мигранты забрали девочек из школ. 

  • Молодые арабы и афрофранцузы часто принципиально ездят в парижском метро зайцами, полагая, что их деды и так довольно потрудились, строя столичную подземку.
  • Более двух третьих от числа заключенных во Франции составляют представители мигрантских общин. 

Кроме «ашелемов», в Париже есть и еще более жутковатые места — палаточные лагеря мигрантов. Здесь кучкуются и беженцы, и просто приезжие в поисках лучшей доли. Кто-то из них мечтает уехать в Великобританию, и потому не спешит «легализовываться» во Франции. Само собой, условия жизни в таких лагерях кошмарные.

Кому повезло больше, тот спит на грязном пружинном матрасе, другие — на кусках картона. Периодически полиция разгоняет палаточные лагеря, но они собираются снова. Жители окрестных домов обычно в ужасе от такого соседства, но находятся и сердобольные граждане, кто приходит и приносит что-то съестное или теплые вещи.

Читайте также:  Какие праздники в Турции в 2022 году: календарь национальных выходных

Кормлением беженцев занимаются благотворительные организации — они привозят горячий суп и другую еду. 

Ситуация с мигрантами в Париже уже давно вырвалась из-под контроля властей — на нее слишком долго закрывали глаза.

И все-таки правительство города пытается «лечить» проблемные кварталы, предлагая местным работу и учебу, строя или реконструируя жилье.

  В последнее время в условно неблагополучных районах начали строить многоквартирные дома комфорт-класса, чтобы привлечь туда более платежеспособное население и «разбавить» мигрантов. Власти сочли, что со временем это поможет навести порядок. 

Напротив, некоторые строения, что изначально предназначались в том числе для мигрантов, теперь пользуются успехом разве что у парижских пенсионеров — например, знаменитый жилой комплекс Нуази-ле-Гран, выросший в 1950–1980-е годы. 

История миграции XX века — это история постколониальных обязательств и диковатая смесь милосердия и безразличия. Культурный феномен вдохновлял многих режиссеров — от Ларса фон Триера («Танцующая в темноте») и Мартина Скорсезе («Банды Нью-Йорка») до Георгия Данелии («Паспорт»).

А 19 августа 2021 года в российских кинотеатрах стартовал показ черно-белой криминальной драмы Матье Кассовица «Ненависть», точнее, ее отреставрированной версии. Фильм вышел в 1995 году. Кассовиц демонстрирует зрителям Париж середины 1990-х.

Это бурлящий котел, в котором смешались нищета и безработица, насилие и полицейский беспредел, дискриминация и классовые конфликты. 

Главный герой Винс (Венсан Кассель) — еврейский подросток из гетто. В ходе беспорядков ранен его друг Абдель. Винс находит на улице револьвер. Вместе с приятелями — темнокожим Юбером и арабом Саидом — он отправляется мстить. Они перемещаются по Парижу и пригородам, их день занят рэпом, боксом и мелким хулиганством, а градус ненависти тем временем повышается. 

Лента получила приз за лучшую режиссуру в Каннах и стабильно входит в список 250 лучших фильмов всех времен по версии сайта IMDb. Снятая французом, она весьма красочно показывает проблемы, царившие в парижских иммигрантских кварталах не только четверть века назад, но актуальные и в наши дни.

Поток мигрантов из Франции в Британию за год утроился. Новости. Первый канал

Сейчас проблемы с мигрантами и на противоположном конце Евросоюза. Только они рвутся не в него, а наоборот. Там недалеко.

Никаких автоматчиков, колючей проволоки и усиленных мер безопасности. Побережье Британии словно один большой пляж, вход на который разрешен всем, в том числе и нелегальным мигрантам. С той стороны Ла-Манша — Франция. До нее всего лишь 33 километра по прямой.

Контрабандисты отправляют беженцев на переполненных резиновых лодках. На днях всего за сутки спасатели подобрали в море и на берегу 1 200 человек. Такого в Британии еще никогда не было. Все происходит на глазах жителей прибрежных городов, которые не скрывают возмущения.

— Я думаю правительство должно прекратить это, потому что у нас у самих нет жилья для своих граждан.

— То, что происходит, это ужасно, ведь там дети без еды, одежды. И когда ты все это видишь, просто плакать хочется.

— Миграционная политика в этой стране просто отвратительная.

Жители графства Кент не раз выходили на митинги против нелегальных мигрантов. На днях активисты вывесили плакат с призывом к властям отказаться от выполнения конвенции ООН о правах беженцев.

А эти кадры сняли сами британцы, которые увидели группу нелегальных мигрантов и пытались остановить их.

«Почему вы здесь? Что не так с Францией? Разве это не хорошая страна для жизни?» — спрашивает женщина.

«Остановить поток нелегальных беженцев в Британию» — под таким лозунгом королевство выходило из Евросоюза.

Когда «Брекзит» состоялся, британские власти для демонстрации своей силы и решительности отправили на патрулирование границы военный корабль.

Министр внутренних дел Прити Патель заявила, что пограничникам разрешено разворачивать лодки с мигрантами. Тех, кто доплывет, грозили посадить в тюрьму или депортировать.

«Люди, которые прибывают из Франции, из Германии, из прочих безопасных стран и пересекают Ла-Манш, больше не смогут получить убежище в Великобритании таким же способом, как и раньше», — заявила министр внутренних дел Великобритании Прити Патель.

Однако эти угрозы так и не осуществились. Вместо тюрьмы нелегальных мигрантов по-прежнему селят в гостиницы, где их полностью содержат. За 10 месяцев 2021-го берегов королевства достигли 23 с половиной тысячи нелегалов — в три раза больше, чем в прошлом году.

Пограничники отказываются разворачивать лодки с беженцами. Согласно международному праву, люди, которым грозит гибель, должны быть спасены. Поэтому если министр отдаст прямой приказ, то на нее подадут в суд, а сами пограничники устроят забастовку, пишет «Гардиан».

«Не Прити Патель будет погибать на море. И психическому здоровью наших пограничников не поможет ее заявление о том, что их не привлекут к ответственности», — заявил глава погранслужбы Кевин Миллс.

В миграционном кризисе Лондон винит Париж. Британия заплатила соседям 60 миллионов евро. Эти деньги должны были пойти на патрулирование французами своих же границ.

Как выглядит это патрулирование, показал журналист британского телеканала «Скай Ньюз». Он снял, как мигранты несут лодку к воде и уплывают на ней. а французские полицейские стоят и спокойно смотрят на это. Британская пресса пишет, что таким образом Париж мстит Лондону за выход из ЕС.

Премьер-министр Британии Борис Джонсон требует, чтобы соседи навели у себя порядок: «Если французские власти не смогут контролировать отбытие мигрантов к нам, нам будет очень трудно разворачивать их прямо в море. Мы бы хотели делать это максимально гуманно и безопасно, но это очень трудно».

Британия не в том положении, чтобы учить нас, заявил министр внутренних дел Франции Жеральд Дарманен. По словам политика, его страна сама пострадала от британской политики. На французском берегу Ла-Манша скапливаются тысячи тех, кто еще не сумел перебраться через пролив.

«Британцы — наши союзники, но я хотел бы напомнить, что пока они не готовы сотрудничать с нами в миграционном вопросе.

Если бы они хоть чуть-чуть изменили свое трудовое законодательство, Британия не была бы так привлекательна для мигрантов и люди не рвались бы в наши города, в Кале и Дюнкерк.

Так что это мы тут расплачиваемся из-за британской политики. Не надо валить с больной головы на здоровую», — сказал министр внутренних дел Франции Жеральд Дарманин.

Казалось бы, самое время Лондону наказать Париж и ввести в отношении соседей санкции. То есть поступить точно так же, как и Брюссель намерен поступить с Минском. Однако ни о каком наказании французов речи не идет.

Более того, вместо того чтобы патрулировать свои рубежи, британские военные отправлены на польско-белорусскую границу, где они должны помешать небольшой группе беженцев попасть в Евросоюз.

Хотя там те же самые беженцы, что изо дня в день приплывают в королевство через Ла-Манш.

Экзамен для Франции: как правый политик Земмур хочет спасать страну от мигрантов

— В какой момент Земмур вообще стал возможен в открытой для мигрантов Франции?

— Позиция в отношении мигрантов “мы всех примем и всем поможем”, которой придерживаются многие французы, основываясь на христианских канонах, не выдерживает критики. Это чушь полная, принять всех и помочь всем одновременно такая маленькая страна не может. Но та часть французов, которые этой позиции придерживаются, безусловно, против Земмура.

Да, Франция, так же, как и любая страна, может принять определённое количество мигрантов и помочь им. Но штука вот в чём. 

Несколько лет назад, когда началась заваруха в Сирии, Германия в общей сложности приняла порядка двух миллионов беженцев. Франция же это делает уже с 60-х годов. 

Франция своими силами завозила на свою территорию семьи арабов и мусульман, чтобы пополнить все свои заводы. Стране нужна была малоквалифицированная дешёвая рабочая сила.

Но тогда никто не задавался вопросом — а не создаём ли мы самый настоящий шок цивилизаций? В XVIII веке, принимая на свою территорию евреев, французы говорили: всё дадим, но вы должны полностью адаптироваться к французской культуре. К арабам же подобный подход, судя по всему, не особо применялся в ХХ веке.

Революционер Станислас де Клермон-Тоннер 23 декабря 1789 года произнёс знаменитую речь об ассимиляции, которую талдычит сегодня Земмур, выступающий за концепцию нации в противовес коммунитаризму: “Мы должны отказать во всём евреям как нации, но предоставить евреям всё как гражданам”. 

Земмур именно это и хочет привести в исполнение. То есть он хочет начать новую политику в отношении арабского и мусульманского населения. Он настаивает на том, что они во Франции не главные — не лучше и не хуже других, и что они должны адаптироваться.

Со своим уставом в чужой монастырь не лезут, и мне неясно, почему многие приезжие этого не понимают. Я иммигрант, хоть я и не мусульманин. Я адаптировался к здешней среде, здешним языку, культуре. Мне сегодня никто из здешних не скажет, что я что-то там делаю не так, что я не адаптирован, что меня не понимают. И если я смог это сделать, то, по сути, это может сделать каждый.

Меня даже удивляет, что как только появляется политик, который обозначает эти проблемы и говорит то же самое, но на французском языке, на дыбы встаёт вся местная интеллектуальная элита.

— Любопытно, что сам Земмур — из семьи алжирских евреев. Как это сочетается с его неприятием мигрантов?

Оставьте комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Adblock
detector