Корреспондент Tengrinews.kz побывал в двух райцентрах Северо-Казахстанской области, где местные жители ему рассказали, как они живут на зарплаты, которые чуть выше прожиточного минимума.
Северный Казахстан. Город Мамлютка. На площади возле государственных символов женщины с ножами в руках выковыривают из-под плитки прорастающую траву. Их работа оценивается в сорок две с половиной тысячи тенге. Со всеми вычетами они получают еще меньше — порядка 37 000.
«Вот видите, травку рвем. Работа есть, только заработок маленький. Мы получаем 37 тысяч всего. То есть зарплата 42 500, оттуда высчитывают подоходный, пенсионные, на больничку, и получаем 37», — говорит одна из моих собеседниц.
«Хватает нам», — замечает ее коллега.
«Нам хватает, но, конечно, когда семья большая, то не хватает. А еще мы две недели на карантине были, потому что у нас сотрудница одна заболела коронавирусом. Но мы больничный не можем себе выбить. Вот такие дела», — говорит первая.
«А так насчет биржи (по всей видимости, речь о центре занятости) — ничего, хорошо, мы довольные, нас не обижают», — считает нужным пояснить вторая.
«Работа есть», — соглашается первая.
«Вы говорите, что вам хватает 37 тысяч. Но это, наверное, при условии, что есть какое-то хозяйство?» — предположил я.
«Да нет, мы вообще без хозяйства», — отвечает одна.
«У меня тоже хозяйства нет, я вдова, но у меня есть два сына, они мне помогают. А если бы у меня сыновей не было, то, конечно, 37 тысяч — нереально вообще, если только машина дров стоит 45 тысяч», — говорит другая.
Издалека доносится звонкий голос.
«Это наш начальник», — поясняют мои собеседницы и принимаются за работу. Подошедший строгий начальник призвал всех к порядку, поздоровался со мной и дальше отправился наводить рабочую дисциплину.
Одна из сотрудниц продолжала выковыривать траву из-под брусчатки, в этот момент к ней подбежал котенок, которого она тут же взяла на руки. Оказалось, это переселенка из Туркестанской области и в Мамлютке ее все устраивает.
А потом внезапно откуда-то появился мужчина и настойчиво поинтересовался у меня: «Вы кто?»
«Журналист. Снимаю репортаж про Мамлютку», — пояснил я.
«У вас ксива есть?» — уточнил он, и я тут же переспросил, потому что давно не слышал слово «ксива».
«Ну есть документы?» — выразился он более понятно.
Я удовлетворил его любопытство, и больше документы у меня никто не спрашивал.
Неподалеку от этого места есть магазин, судя по внешним признакам, он сохранился еще с советского периода. Заходим внутрь — и действительно, все очень похоже на ушедшую эпоху.
Магазин представляет собой два просторных этажа. На первом всякая всячина — от рыболовных снастей до картин, на втором — огромное количество самой разнообразной одежды и уголок с автозапчастями. И что удивительно, при такой внушительной площади — ни одного покупателя. В залах стоит тишина и какая-то сонная атмосфера.
«Сидим вот, охраняем вдвоем, — говорит мужчина, который владеет этим магазином вместе с супругой. — Раньше у нас самый большой магазин был в Мамлютке. Спад начался последние года три-четыре. Было время, могли даже сыну купить квартиру, а сейчас мы даже себя содержать не можем, такая продажа стала».
«Покупателей нет?» — уточняю я.
«Да, и их понять можно, они все на продукты питания тратят. К нам, если придут, даже кофточку за 2500 тенге могут на три месяца брать в долг. Уже идем на все, лишь бы выжить», — говорит он.
«И при этом содержите магазин, не закрываетесь?» — продолжаю я беседу.
«Ну пока нет, стараемся. Было время, у нас кочегар был свой, сейчас я зимой сам кочегарю. У нас был сторож, сейчас сторожа нет, везде камеры поставили. В каждом отделе у нас были продавцы, всего их пять было, сейчас остались я, жена и один продавец. Раньше магазин давал неплохую прибыль, а сейчас — все, просто у людей денег нет», — говорит мужчина.
Есть что сказать и хозяйке магазина, правда, сначала она засомневалась в целесообразности этого интервью.
«Смысл говорить? Все равно, если что-то скажешь, это уберут, вырежут. Понимаете, вот не нужны мы вообще никому», — говорит женщина.
«Элеватор, железная дорога, школа и больница, — перечисляет она места, где работают жители Мамлютки. — То есть у нас нет никакого производства, может быть, если бы какие-то субсидии давали, какая-то поддержка была, толчок, ведь у нас такие дорогие продукты, бутылка растительного масла стоит 790-1050 тенге, а ведь это основной продукт питания у людей.
Средний обычный рабочий в Мамлютке получает 40-60 тысяч тенге на руки. Вот, например, у нас элеваторские девчонки заходят, говорят: не могу сейчас отдать долг, потому что я получила 45 тысяч. Все очень дорого, а зарплаты мизерные.
Поэтому здесь жить сложно.
Сами посудите, как может прожить семья из четырех человек, где муж получает 55 тысяч и жена 45? Возможно, этого хватит на хлеб, масло растительное, сахар, муку, но овощей и фруктов на этом столе уже не будет, мне кажется», — рассуждает хозяйка магазина.
«Себя не боитесь снимать без маски?» — обращается ко мне хозяин, когда я собрался сделать селфи на фоне их пустого магазина.
«Я же здесь один», — растерялся я и на всякий случай потянулся в карман за маской.
«А меня ведь одного здесь оштрафовали. Внизу находился один, собирал тумбочку, ни продавца, никого не было, сотрудники полиции составили акт», — рассказал мужчина. Я сразу представил ситуацию, как он сидит в пустом магазине, в который за целый день так и не зашел ни один покупатель, вдруг врываются полицейские и штрафуют его как злостного нарушителя.
«Это хорошо еще, что я не как ИП, я 41 500 заплатил как продавец. А кто ИПшник, там вообще сумма 600 тысяч, что ли», — говорит хозяин магазина. С тех пор он всегда ходит в маске. Какая интересная цифра 41 500, подумал я, почти столько же составляет ежемесячная зарплата тех женщин, которые выковыривают траву из-под брусчатки на площади. Такой вот круговорот.
Но вот на лестнице показались две фигуры.
«Покупатели», — оживились супруги. Как долго они их ждали. Я решил не мешать такому событию и удалился.
- На следующий день я побывал еще в одном районном центре Северо-Казахстанской области, в поселке Явленка.
- Здесь тоже есть магазин советского периода с интересной гравюрой на стене.
- В магазине мы беседуем с местным жителем Павлом Тимофеевичем Тетериным, в следующем месяце ему будет 62 года.
«Мне осталось до пенсии 438 дней», — смеется мужчина. Пока же он работает сторожем. Основного заработка не хватает и приходиться браться за любую подработку.
«Ну что эти 40 тысяч (его зарплата)? Одни дрова стоят 50 тысяч за машину, а жить на что? Вообще нереально», — говорит Павел Тимофеевич. И ведь он, наверное, не один такой, предполагаю я.
- «Вся Явленка такая, поэтому и все бегут по городам», — замечает мужчина.
- Примерно через час я обнаружил этого трудягу в другой части поселка, где он был занят очередной подработкой — ремонтировал подъезд.
Возможно, кому-то в больших городах зарплаты в 37 и 40 тысяч тенге могут показаться чем-то нереальным, эти кто-то могут даже предположить, что получающие такие деньги люди находятся у самой черты бедности. Но оказалось, что это еще далеко не черта.
В местном центре занятости я увидел объявление, там говорилось, что черта бедности на третий квартал 2021 года составляет 24 185 тенге, а прожиточный минимум — 34 550.
Казахстанцы с какой зарплатой считаются бедными
Бедность возникает тогда, когда доходов человека не хватает на удовлетворение его минимальных потребностей. Какая черта бедности установлена в Казахстане, и как она определяется, узнали журналисты Нурфин.
Иллюстративное фото: NUR.KZ/Петр Карандашов: UGC
Черта бедности – это 70% от прожиточного минимума, установленного на данный период в Казахстане для исчисления пенсий, пособий и других выплат. С апреля 2020 года ПМ равен 32 668 тенге.
Значит, бедными считаются казахстанцы с доходом ниже 22 868 тенге на одного. Это касается и человека, который работает, и зависящих от него членов семьи.
То есть, если у работающего мужчины есть двое детей и супруга, которая ухаживает за младшим ребенком, и при этом он зарабатывает меньше 91 471 тенге, то такая семья считается бедной.
В каждом регионе Казахстана прожиточный минимум и черта бедности могут отличаться по размеру. Где-то этот показатель выше официально установленного, где-то ниже. С примерной разницей между регионами можете ознакомиться в этой статье.
Помощь для бедных
- Для случаев, когда семья или одинокий человек живет за чертой бедности, создана адресная социальная помощь (АСП).
- Это пособие постоянно корректируют и назначают его таким образом, чтобы среднедушевой доход малоимущей семьи был увеличен до черты бедности.
- Разберем пример на основе общереспубликанского показателя – 22 868 тенге.
Допустим, глава молодой семьи зарабатывает 50 000 тенге. При этом супруга с новорожденным ребенком финансово от него зависят.
Черта бедности для семьи из троих человек составляет 68 603 тенге. Значит, если данная семья подаст заявление на назначения АСП в местный ЦОН, то им назначат ежемесячное пособие в виде разницы между чертой бедности и среднедушевым доходом.
То есть адресная социальная помощь в данном случае составит 18 603 тенге. Для семьи, где детей больше, АСП, соответственно, выше. Условно можно дополнительно рассчитывать на 22 868 тенге на каждого ребенка.
Но стоит помнить, что доходом является не только зарплата главы семьи, а также пособия по уходу за ребенком и для многодетных семей.
Иллюстративное фото: NUR.KZ/Петр Карандашов: UGC
Что может измениться
Но черта бедности на 30% меньше, чем прожиточный минимум, необходимый для приобретения самых необходимых товаров и услуг, поэтому адресная социальная помощь не полностью покрывает минимальные потребности нуждающихся.
В связи с этим, в обществе назрел вопрос о корректировке этого показателя.
Недавно в NUR.KZ был опубликован материал о том, что власти Казахстана готовы поэтапно повысить черту бедности. Он был основан на ответе премьер-министра страны Аскара Мамина на вопрос о пересмотре правил ее установки.
«В Стратегическом плане развития Казахстана до 2025 года предусмотрена задача по обеспечению социального благополучия населения, в том числе ожидается изменение методики определения черты бедности. На первом этапе ее уровень будет повышен до величины прожиточного минимума, а в дальнейшем поэтапно привязан к среднему медианному доходу по РК» — ответил Аскар Мамин.
Это значит, что бедных семей в Казахстане может стать больше, может возрасти не только количество получателей АСП, но и размер помощи.
Что касается возможной привязки черты бедности и прожиточного минимума к медианному доходу по стране, то правила расчета не уточняются. Возможно, это будет определенный процент от медианной зарплаты.
Для справки уточним, что медианный доход населения Казахстана за 2019 год составил 112 195 тенге.
Медианная зарплата – размер оплаты труда работника, который находится в центре ряда всех работающих граждан, условно выстроенных по размерам своей официальной заработной платы. Этот работник делит ряд на две равные части. Одна из половин трудоустроенных граждан в результате получает меньше него, другая больше.
Новости Казахстана. Фото и Видео. Эксклюзивы. Подпишись на нас в Telegram >>>
Оригинал статьи: https://www.nur.kz/nurfin/economy/1855108-kazahstancy-s-kakoj-zarplatoj-scitautsa-bednymi/
Казахстан на краю: как бедность свергает правительство
© t.me/kazorda
05 Янв 2022, 13:43
Публицист Дмитрий Холявченко анализирует для Тайги.инфо глубинные причины протестов в Казахстане и реакцию властей на них, напоминает о сходстве путей двух стран и обозначает проблему выбора, которая стоит и перед Россией.
Протесты прокатились по Казахстану — ближайшему соседу
сибирских регионов РФ. В первые дни января на улицы вышли
недовольные резким ростом цен на сжиженный газ жители Мангистауской
области. Это произошло на фоне перехода на реализацию нефтепродукта
через электронные торги. Протестующие требовали снизить цену сжиженного газа
до 50−60 тенге за литр. Правительственная комиссия после встреч
с гражданами пообещала установить
стоимость сжиженного газа в 50 тенге за литр в Мангистауской области.
Однако протесты не закончились, к ним присоединились жители других
городов. К экономическим требованиям добавились политические —
митингующие просили и отставки правительства.
Президент, возложив ответственность на правительство, отправил его в отставку. И
это тоже не усмирило граждан — протесты продолжились 5 января. В нескольких
регионах введено чрезвычайное положение.
Политический год в России начался протестами в соседнем Казахстане. Для жителей российских столиц не всегда очевидно, насколько важен Казахстан для России.
Экономика же и коммуникации Сибири, Урала, Нижнего Поволжья очень сильно связана с соседним государством, с которым у России одна из самых протяженных общих границ в мире.
Более того, Северный и Восточный Казахстан очень сильно ориентируются на крупные города Сибири и Урала с точки зрения образования или инвестиций в недвижимость.
При этом, как бы парадоксально это ни звучало, Казахстан — это одновременно и единственный органический геополитический союзник России, за которого любая нормальная власть в стране держалась бы более чем за что-либо, и одно из наиболее вовлеченных в мировые процессы государств, образовавшихся на руинах советской империи. Сходство и отличие наших путей — это одно из самых удивительных явлений последних десятилетий в мире.
Поэтому разбираться в том, что происходит в Казахстане жизненно необходимо для любого хоть сколь-нибудь активного человека в России. В Сибири особенно.
Чем Казахстан похож на Россию
Во-первых, маленькой плотностью населения, неравномерностью его размещения, миграционными процессами. Здесь так же гипертрофированно развиваются несколько городских агломераций, есть города-полупризраки, огромные пустые пространства с некомфортными природными и социальными условиями для жизни, большое количество мигрантов, в том числе из стран Средней Азии.
Во-вторых, сходным уровнем развития экономики и огромной ролью природных ресурсов и в национальной экономике, и в качестве источника пополнения бюджета, проблемой моногородов и отдаленностью мест, где живут люди от тех, где есть работа, транзитным характером части экономики, который свойственен странам, находящимся между важнейшими экономическими центрами мира.
В-третьих, серьезными и комплексными проблемами с демократией, фальшивыми политическими партиями, огромной ролью государства в давлении на гражданское общество, долей государственных инвестиций в большом количестве сфер экономики, огромными масштабами коррупции, преемственностью и клановостью власти. Единственное структурное отличие в этом сегменте — это то, что коррупция в Казахстане в большей степени ориентируется на архаичные родоплеменные структуры коренного населения.
В чем Казахстан не Россия
Во-первых, с самого начала Республика Казахстан не захотела системно играть в социальное государство как в ценность и трястись над советской структурой расселения. Депрессивные и бесперспективные населенные пункты безжалостно «закрывали», «социалку» резали, обезлюдевшие города уплотняли, снимая тем самым ту нагрузку на бюджет, которая никогда бы не реализовалась в экономический рост.
Во-вторых, Казахстан очень быстро и достаточно эффективно перешел на международные стандарты в большом спектре направлений, начиная от оказания госуслуг населению и заканчивая стандартами бухгалтерской отчетности и арбитража в сфере бизнеса. Все это происходило на фоне гораздо больших и эффективных иностранных инвестиций и при поддержке государства, чем это было где-либо на постсоветском пространстве.
В-третьих, в Казахстане, как в республике Беларусь, сложилось сильное государство, которое действительно контролирует ситуацию, может делать это достаточно оперативно, жестко и эффективно, и делает это, опираясь на относительно достоверные данные. Статистика здесь не была в такой мере сломана, а вертикаль власти унитарного государства не является фикцией. Особенно в сфере силовых структур.
В-четвертых, Казахстан реально оценивает свой геополитический вес, и политическое руководство страны рационально определяет национальные интересы, лежащие, конечно же, в сфере экономики и привлекательности для иностранных инвестиций. Эти интересы не являются разменной монетой в бессмысленных противостояниях с «Западом» или страхах перед «Востоком».
В-пятых, в Казахстане, несмотря на мощное давление на гражданское общество и заметное количество политэмигрантов, в очень большой мере присутствуют международные гуманитарные фонды, в коммуникации с которыми вовлечена заметная доля «креативного класса», по крайней мере, двух столиц. Параллельно с этим следует отметить гораздо большое проникновение международных корпораций и корпоративной культуры в повседневную жизнь как столичных, так и, отчасти, провинциальных городов. Уровень международной изоляции Казахстана гораздо меньше.
Почему большинство протестов начинаются в Западном Казахстане
Западный Казахстан (в первую очередь нефтедобывающие Атырауская и Мангистауская области) генерирует львиную долю ВВП страны. Здесь расположены не только быстро растущие города — Актау, Атырау, Жанаозен, Кульсары — но и большинство вахтовых поселков, комплекс проблем и масштабы развития которых до сих пор не осознаны на постсоветском пространстве.
Кроме этого, Западный Казахстан в отличие от всех остальных частей страны лишен как сплошной зоны расселения (это пустыня с отдельными агломерациями, удаленными друг от друга), так и выраженной региональной экономической столицы. Попытка государства сделать таковую из Актобе менее удачна, чем проект Астаны и Большого Чимкента.
Более того, Актобе — это сотни и сотни километров от Актау и Атырау, у города другая структура экономики и вообще он, скорее, вовлечен в транзитные процессы с Россией, чем с Прикаспийским нефтегазоносным бассейном. Все четыре областных центра Западного Казахстана обладают уникальностью и содержат в себе черты самостоятельного центра.
При этом, как это часто бывает с добычей углеводородов, выгоды от их добычи объявляются национальным достоянием и перераспределяются с помощью государства, на регионы, не имеющие отношения к добыче нефти и газа.
Подобная несправедливость по опыту большинства стран мира, нивелируется комплексом мер, которые включают как частичное бесправие рабочих нефтепромыслов (отсутствие гражданства, отсутствие привязки к проблемам муниципалитета и т. п.
), так и относительно высокий уровень жизни, хоть и не пропорциональный производимому богатству, но явно превышающий ожидания людей, занятых в этой сфере.
Однако ситуация в Западном Казахстане далека от этого.
Рост населения — как естественный, так и миграционный — усугубляется тем, что именно Западный Казахстан — особенно Мангистауская область — это основной район расселения оралманов, уровень культуры и образования которых очень сильно уступает местному населению.
Также особенностью Западного Казахстана является тотальное преобладание казахов в населении, и любые социальные проблемы крайне редко выливаются в межнациональный кризис, а свобода, характерная для кочевой культуры, упрощает возникновение и эскалацию любых протестов.
Сочетание подобной структуры населения и строения экономики, а также большее количество черт колониальной модели в управлении, помноженное на нарастающий провал между уровнем жизни людей и масштабами нефтедобычи и красоты инфраструктурных проектов (Актау — это город очень больших контрастов) не может не приводить к напряжению.
Что случилось в январе 2022
Рациональное стремление государства вывести все сферы частного потребления в рыночную сферу столкнулось с падением доходов населения, усугубленным мировым экономическим кризисом и пандемией.
Дополнительную сложность составила очень низкая проработанность реформы, когда биржевые колебания цен на газ настолько прямо и оперативно влияют на конечные цены для потребителя.
Взрыв начался именно в Западном Казахстане на уже и так раскаленной почве, еще потому, что доля автомобилей, работающих на газе там особенно велика. Несправедливость и резкость подобного повышения для региона, добывающего углеводороды, очевидна.
Протесты перекинулись в первую очередь на резонирующие и неравнодушные столицы — особенно более свободную Алма-Ату — и на достаточно проблемные крупные города Юга, как, например, Тараз. И, несмотря на то, что переход протестов из экономической в политическое русло несколько преувеличен, сам по себе факт говорит о многом.
Как отреагировало казахстанское государство
Как гласит старая формула, власть определяет не проблема, а реакция на нее. Оперативность, жесткость, избирательность и рациональность реакции президента Казахстана поистине удивительны. Мы еще не закончили наблюдать за событиями, но на данный момент стоит выделить несколько важных черт, определяющих выбранный формат выхода из кризиса.
Во-первых, оперативность реакции и верная оценка опасности и уровня радикализма, помноженная на мгновенное признание проблемы. Отставка правительства свидетельствует о том, что решение проблемы даже в публичном пространстве признается гораздо более важной задачей, чем любые внутрикорпортивные властные договоренности.
Во-вторых, жесткость реакции, включая введение массовых, относительно количества протестующих, задержаний и чрезвычайного положения. Был ограничен доступ в интернет — это экстраординарная мера, которая применяется крайне редко, даже в режиме ЧП.
В-третьих, твердая и рациональная позиция президента относительно того, что цены на газ не должны быть дотационными.
Не случайно подчеркивается именно временный характер заморозки цен, а критике подвергается не сам факт реформы, а ее плохое исполнение.
А выбор в качестве решения проблемы цены на газ не дотации, а увеличение объемов производства, как основания для снижения рыночных цен — показатель очень высокого уровня здравого смысла.
В-четвертых, признание в качестве корня проблем объективных причин: недостаточные доходы населения и инфляция как ключевой фактор, влияющий на благосостояние людей.
Какие системные проблемы Казахстана вышли на свет в результате кризиса
Во-первых, достигнут предел бескризисного технократического управления страной. Любые меритократические подходы (особенно в системе, заторможенной клановостью и коррупцией) становятся недостаточно эффективными, своевременными и оперативными без демократического функционала и обратной связи свободного гражданского общества.
Во-вторых, унитарный характер государства, который упрощает множество внутренних управленческих процессов, становится проблемой и тормозом с точки зрения локализации проблем. При нормальном течении жизни эти проблемы не являются критическими, но в условиях кризиса единственным вариантом является федерализация.
В-третьих, становится очевидным, что сырьевой и промышленный характер экономики исчерпал потенции развития и самым важным условием дальнейшего экономического роста становится исключительно внутреннее потребление, которое можно увеличить только путем увеличения уровня доходов населения. Причем такого увеличения, которое будет продуктивно в любом региональном разрезе.
В-четвертых, Казахстан последние годы всё чаще находится перед выбором свободы и порядка.
И пока проблема не встала ребром, но следует ожидать, что в какой-то момент перед властью возникнет дилемма выбора между правами человека и безопасностью на улице.
Или, скорее, между абстрактной и не очень глубокой свободой и не менее абстрактной и не самым безопасным порядком. И это будет очень серьезным выбором, который определит будущее страны на десятилетия.
В условиях сходного выбора в соседних России и Китае эта проблема становится еще более актуальной.
Дмитрий Холявченко, специально для Тайги.инфо
"Если зарплата 50 тысяч тенге, то вы нищий". Сколько людей живет за чертой бедности в Казахстане
Минимальная зарплата в Казахстане – одна из самых низких в мире. По этому показателю, как подсчитали международные эксперты, страна входит в тройку аутсайдеров. Параллельно в Казахстане дорожают продукты питания. В таких условиях все тяжелее живется казахстанцам, которые находятся за чертой бедности. Рассказываем, как чиновники пытаются изменить ситуацию и что предлагают экономисты.
Второй год подряд Казахстан в числе худших. Международные аналитики выяснили: минимальная заработная плата в стране остается на прежнем уровне. Из-за падения курса тенге и увеличения страховых отчислений показатели понизились еще.
«Сейчас [минимальная зарплата находится] на уровне 88 долларов. Меньше получают только в Нигерии и Узбекистане. В первую пятерку антирейтинга вошли также Индия и Армения.
Среди постсоветских стран, не включая Балтию, больше всего платят в Украине. Следом расположились Россия и Беларусь. На эту печальную статистику сегодня обратили внимание казахстанские депутаты.
Представителям народной партии такие цифры пришлись не по душе», – говорится в отчете.
«Номинальная минимальная заработная плата в Казахстане не изменилась и составляет 42 500 тенге, но из-за повышения страховых взносов реальная заработная плата снизилась с прошлого года и составляет 37 400 тенге.
Минимальная заработная плата в Украине увеличилась на 27%, в Польше – на 9,8%, в Беларуси – на 6,7%, а в России – на 5,5%.
Это не выдерживает никакой критики», – говорит Айбек Паяев, депутат нижней палаты парламента Казахстана.
На 42 500 тенге, говорят депутаты, прожить казахстанцам все сложнее и сложнее. Минимальная зарплата стоит на месте, а продукты дорожают каждый месяц.
Например, стандартная продовольственная корзина в этом году обойдется населению примерно в 25 тысяч тенге – рост за год 14%. Реальную картину, к сожалению, депутаты не замечают, заявляют казахстанцы.
Продукты прибавляют в цене каждый месяц. Вместе с тем дорожают и хозтовары.
По словам экономистов, минимальную зарплату власти страны рассчитывают не совсем правильно. При оценке финансового положения смотреть надо на цены на продукты, коммунальные услуги, сколько человек проживают в семье. Вместо этого чиновники пытаются приукрасить статистику, говорит экономист Арман Бейсембаев, и скрыть количество казахстанцев, которые находятся за чертой бедности.
«Он не корректный, если твоя зарплата 50 тысяч. Вы же понимаете, что если зарплата у нас 50 тысяч, то вы не бедный человек. Вы нищий. Вы не можете себя содержать.
Но статистически с зарплатой в 50 тысяч вы уже считаетесь вполне себе обеспеченным гражданином.
Это делается для того, чтобы весь этот огромный объем, который как раз таки находится в этом промежутке, чтобы не включать в статистику. Чтобы ее не портить», – говорит он.
К концу 2020 года комитет статистики страны насчитал свыше миллиона бедных казахстанцев. Этот показатель вырос по сравнению с 2019-м. Чиновники тогда связывали это с пандемией коронавируса и обещали исправить ситуацию. Также планировали повысить минимальную заработную плату. Почти вдвое – до 70 тысяч тенге. Это, по словам чиновников, должно положительно сказаться на экономике Казахстана.
Подписаться
Прожиточный минимум – 2022: можно ли жить на 36 тысяч тенге в месяц
Понятие «прожиточный минимум» в нормативных правовых актах нашей страны определяется как «минимальный денежный доход на одного человека, равный по величине стоимости минимальной потребительской корзины».
Минимальная потребительская корзина определена как «минимальный набор продуктов питания, товаров и услуг, необходимых для обеспечения жизнедеятельности человека, в натуральном и стоимостном выражении».
Проще говоря, это тот минимум, который нужен человеку для выживания.
Размер суммы, определяемой правительством ежегодно, всегда вызывает дискуссии и непонимание в обществе. Так, в 2021 году прожиточный минимум в Казахстане установлен в размере 34 302 тенге. На 2022 год этот порог будет чуть повыше – 36 018 тенге.
Для чего вообще нужен такой показатель как прожиточный минимум? Именно от его величины считаются размеры социальных выплат. Кроме того, этот показатель является официальным «мерилом бедности» – в Казахстане черта бедности определена в размере 70% от прожиточного минимума. То есть на сегодняшний день черта бедности – это 24 011 тенге.
В казахстанском прожиточном минимуме необходимые расходы распределены так: 55% занимает продовольственная корзина, состоящая из 51 наименования, и 45% – непродовольственные товары.
Продовольственный пакет основан на минимальных нормах потребления, рекомендованных Академией питания, и включает крупы, мучные изделия, мясо, овощи, молочную продукцию. Непродовольственная часть формально включает все остальные минимально необходимые расходы человека, включая коммунальные услуги.
Однако полный список тех товаров и платных услуг, которые входят в эту часть прожиточного минимума, не прописан в НПА.
Важный момент: основываясь именно на показателе «черта бедности», рассчитывают количество бедных людей в стране. И этот показатель используется для начисления адресной социальной помощи и ряда других социальных выплат.
«У нас очень большая доля социальных расходов бюджета. Суммарно, расходы на социальную сферу, образование, здравоохранение и так далее уже достигли 55% всех расходов бюджета, и они растут.
Пересмотр прожиточного минимума неизбежно приведёт не только к переоценке уровня бедности, и доля бедного населения увеличится, но и значительно вырастут расходы бюджета. И тогда надо увеличивать доходность бюджета – поднимать налоги, например.
Весь вопрос в возможностях бюджета», – объясняет Жаныбек Айгазин.
В 2020 году, по официальной статистике, в Казахстане 5,3% людей проживают за чертой бедности. Для сравнения, в России, по официальным данным, это 12,1%.
По данным Всемирного банка, ещё в начале 2020 года, перед пандемией, 736 млн человек по всему миру, или 10% населения планеты, были бедными, их доход составлял меньше 1,9 доллара в сутки. По оценкам ВБ, беднейшими в мире странами были признаны Демократическая Республика Конго с уровнем бедности 77,1% населения и Мадагаскар – 77,6%.
В разных странах прожиточный минимум фиксируется по-разному. Как правило, в развитых странах потребительская корзина рассчитана в зависимости от групп населения (дети, пожилые граждане, семьи, неполные семьи и так далее) и предусматривает более широкий круг затрат, включая траты на одежду, мебель, услуги связи и так далее.
Есть международные пороги. Так, ООН определяет черту бедности как уровень доходов, необходимый для покупки основных товаров и услуг (продукты питания, одежда, оплата жилья, водоснабжение, электричество, школьное образование, медицинское обслуживание).
Всемирный банк рассчитывает уровень бедности по затратам в день, при этом делая градацию по уровням развития стран. В среднем считается, что если человек живёт на сумму ниже 5,5 доллара в день – он является бедным.
Черта крайней бедности – меньше 1,9 доллара в день.
Казахстанское правительство пересматривать утвержденные пороги пока не планирует. Министр национальной экономики Асет Иргалиев в кулуарах парламента сегодня, 3 ноября, прямо заявил: «На сегодня в правительстве повышение уровня минимального прожиточного минимума пока не рассматривается». А вопрос «почему» он переадресовал «коллегам из Минтруда и соцзащиты».
Пять фактов об экономике Казахстана: какую роль они сыграли в протестах — РБК
Казахстанский эксперт Олжас Байдильдинов отмечал в местной версии Forbes в прошлом году, что в Казахстане самые низкие цены на горюче-смазочные материалы по сравнению с соседними странами, из-за чего казахстанские нефтяные компании недополучают в среднем по $2 млрд в год на внутреннем рынке; очень высок износ оборудования, поскольку при таких низких ценах стимулов инвестировать нет. При искусственно сдерживаемых ценах у компаний нет мотивации производить продукт, что грозит дефицитом на внутреннем рынке и нормированием продаж, указывал эксперт. Однако хотя логика действий казахстанских властей понятна, отмена топливных субсидий оказалась слишком чувствительным вопросом, особенно учитывая статус Казахстана как крупного экспортера нефти и газа.
Казахстан, по оценкам Всемирного банка, занимает десятое место в мире по доле невозобновляемого природного капитала (нефть, газ, металлы, минералы) в совокупном богатстве страны — около 27% (для сравнения, у России доля ресурсного богатства примерно в два раза ниже — с этой точки зрения российская экономика более диверсифицированная).
В 2020 году половина всего товарного экспорта Казахстана пришлась на сырую нефть — $23,7 млрд из $47 млрд. В группе ОПЕК+ квота страны по добыче нефти составляет почти 1,6 млн барр./сутки — более 4% от общего производства группы. Поставки природного газа за рубеж в прошлом году составили еще около $2,5 млрд (данные внешнеторговой базы ООН).
Помимо этого, Казахстан — крупный экспортер медной руды, меди и изделий из нее ($4,25 млрд в 2020 году), железа и стали ($3,18 млрд), урана ($1,71 млрд).
Обладая 12% мировых запасов урана, Казахстан занимает первое место в мире по экспорту природного урана.
Суверенный фонд Казахстана «Самрук-Казына», который управляет крупнейшими госкомпаниями страны, располагает активами в эквиваленте около 40% национального ВВП.
Однако Казахстан, скорее всего, попал в так называемую ловушку среднего дохода: из-за ковидного кризиса его переход в статус экономик с высоким уровнем дохода откладывается и не произойдет раньше 2030 года, говорилось в ноябрьском исследовании страховой группы Euler Hermes. По итогам 2020 года страна относительно немного отстает от России по ВВП на душу населения, рассчитанному по паритету покупательной способности (ППС) в постоянных ценах: $25,4 тыс. против российского показателя $26,5 тыс.
К факторам, которые сдерживают инвестиционный рост казахстанской экономики, следует отнести высокий уровень коррупции, несовершенство и слабую независимость судебной системы, констатирует Российский экспортный центр. После ухода Нурсултана Назарбаева с поста президента Казахстана в стране был образован Высший совет по реформам, однако амбициозных преобразований за это время не сложилось.
Незадолго до Нового года минимальный размер оплаты труда в Казахстане (пересчитанный в доллары) составлял менее $100 в месяц — это даже меньше, чем в Кении или Пакистане, отмечает глобальный главный экономист «Ренессанс Капитала» Чарли Робертсон. МРОТ в стране не повышался с 2018 года, и его увеличение с 1 января 2022 года на 41% (до примерно $137) кажется запоздалым решением, рассуждает он.
При этом Казахстан отличается высоким межрегиональным неравенством: несколько лет назад подушевой ВРП в Атырау, самой богатой агломерации в стране, более чем в три раза опережал средний показатель по стране, тогда как в Туркестане (самом бедном регионе) составлял только 33% от среднего. Межрегиональные расхождения в уровне жизни в Казахстане в два–три раза выше, чем в крупных странах ОЭСР с сопоставимо низкой плотностью населения (Канада, Австралия), сообщала ОЭСР в прошлогоднем докладе (.pdf).
Вместе с тем нефтегазовая ресурсная база западной части Казахстана (Атырау, Мангистауская область, Западно-Казахстанская область), благодаря которой подушевой ВРП этих территорий выше, чем в среднем по стране, также маскирует внутреннее неравенство в доходах: получать там высокие зарплаты может только ограниченный круг работников в нефтяной отрасли.
Наконец, демографический аспект тоже является важной частью социально-политической картины: в Казахстане — относительно молодое население, что делает сценарий «арабской весны» более правдоподобным, заметил политолог, эксперт ДВФУ Артем Лукин. Медианный возраст в Казахстане (такой, что половина населения старше этой отметки, а половина — младше) составляет 30,7 лет, а в России, для сравнения, около 40 лет.
Численность казахстанского населения в 2021 году превысила 19 млн человек, а естественный прирост составляет около 250 тыс. человек в среднем с 2013 года.
Проверка фактов: Сколько казахстанцев живет за чертой бедности? — Аналитический интернет-журнал Vласть
Каждый квартал министерство здравоохранения и социального развития определяет официальный уровень черты бедности, и регулярно новость об этом становится по-своему резонансной.
Сам по себе приказ министра не дает никакой точной информации о ее размере в денежном эквиваленте, а вот с помощью данных от комитета по статистике министерства национальной экономики черта становится вполне осязаемой.
Три круга бедности
Для измерения уровня бедности в республике комитет по статистике регулярно проводит выборочное обследование 12 тысяч домохозяйств, которые представляют собой 0,3% от генеральной совокупности. На основе полученных данных ведомство рассчитывает целый ряд показателей, которые без труда можно найти в разделе «Уровень жизни населения» на официальном сайте.
В Казахстане условно существует три уровня бедности. Во-первых, ежеквартально высчитывается доля населения, имеющего доходы ниже величины прожиточного минимума.
График ниже демонстрирует удивительный парадокс — несмотря на две девальвации (в 2009 и 2014 годах) и на введение свободного курсообразования в 2015 году, темпы снижения доли населения, имеющего доходы ниже величины прожиточного минимума, только нарастали.
Официальная тенденция к снижению уровня бедности была и остается непоколебимо оптимистичной, в то время как национальная валюта за последние 8 лет обесценилась почти на 65%.
Во-вторых, работники казахстанского статкомитета ежегодно определяют долю населения, имеющего доходы ниже стоимости продовольственной корзины. Стоимость продовольственной корзины представляет собой 60% величины прожиточного минимума.
Во втором квартале 2016 года стоимость продовольственной корзины составила 12 668 тенге, а комитет по статистике решил не утруждать себя высчитыванием сотых долей процента, поэтому в соответствующей таблице просто указал 0.
Таким образом, по итогам первого полугодия людей, живущих на доходы ниже стоимости продовольственной корзины, в Казахстане официально не существует.
Самым «нижним» уровнем бедности является та самая черта бедности, определение которой каждый раз будоражит умы соотечественников. И несмотря на то, что вычислить ее простому обывателю довольно несложно, комитету по статистике, оказалось, такая информация ни к чему.
«Данные по показателю “доля населения за чертой бедности”, официально определенной в размере 40% от прожиточного минимума, согласно Плану статистических работ Комитетом не формируются», — говорится в ответе на запрос Vласти о количестве людей, живущих сейчас меньше чем на 9 188,8 тенге в месяц.
Бедность и потребление
Между тем определить, сколько людей в Казахстане живет за чертой бедности, все же возможно. Для этого, как сообщил комитет по статистике, нужно воспользоваться данными о распределении населения по размеру дохода, использованного на потребление.
Правда, эту информацию на сайте можно обнаружить лишь в архивах за интересующий пользователя год.
Данные с 2008 года вполне вписываются в общую картину борьбы с бедностью: с тех пор, как черта бедности превысила 5 тыс тенге, доля казахстанцев, использующих на потребление в месяц от 5 до 10 тыс тенге, стремительно уменьшалась и ко второму кварталу 2016 года достигла 0,06%.
Итак, согласно официальной статистике в республике на второй квартал 2016 года за чертой бедности проживало около 10,7 тыс человек (сопоставимо с населением среднего поселка городского типа).
При этом данные о распределении населения по размеру дохода, использованного на потребление, можно использовать не только для вычисления количества людей за чертой бедности. Vласть решила с их помощью проверить и другие показатели бедности.
На первом графике ниже верхняя линия демонстрирует динамику доли населения в домохозяйствах, где на потребление в месяц тратится от 10 до 15 тысяч тенге, нижняя линия — динамику доли населения, чей заработок в месяц не превышает стоимость продовольственной корзины.
Второй график посвящен сравнению доли населения в домохозяйствах, где на потребление в месяц тратится от 15 до 20 тыс тенге, с населением, зарабатывающим ниже величины прожиточного минимума.
Изменение стоимости продовольственной корзины и величины прожиточного минимума с 2012 года зафиксировано на третьем графике.
Как видно, расхождения между данными довольно значительные. Разумеется, сравнение нельзя считать в полной мере корректным, потому что методики подсчета показателей различны, однако столь большая разница все же вызывает вопросы.
По официальной статистике 2,6% казахстанцев зарабатывает меньше чем 21 113 тенге в месяц, но при этом в стране целых 10,77% населения не может тратить на потребление ежемесячно больше 20 тыс тенге.
При том, что сейчас в Казахстане нет людей, зарабатывающих в месяц меньше 12 668 тенге, у нас 3,44% населения все еще не могут тратить на свое ежемесячное потребление больше 15 тысяч тенге. Думается, что дело здесь не только в методике вычисления данных.
Абсолютная бедность Казахстана
Всемирный банк уже давно определяет собственный порог абсолютной бедности, основанный на анализе благосостояния жителей 15 беднейших стран мира.
Международный институт в своих оценках основывается не на абсолютном подходе (который, к слову, использует отечественное статведомство), а на исследовании паритета покупательской способности.
Интересно, что до 2015 года национальная черта бедности Казахстана зачастую даже превышала мировую, которая составляла 1,25 долларов США в день — курс тенге позволял.
Но в минувшем году ситуация изменилась: Всемирный банк поднял порог абсолютной бедности до 1,9 долларов США в день (для Казахстана это сейчас около 640 тенге). Национальная черта бедности стала стремительно отставать, потому что никакого пересмотра методики ее определения в Казахстане не произошло, и в 2016 году порогом абсолютной бедности (около 19 200 тенге в месяц) стала фактически величина прожиточного минимума в Казахстане.
Итак, если использовать порог бедности Всемирного банка, получается, что мы возвращаемся к тем самым 10,77% казахстанцев, чей месячный доход, использованный на потребление, в 2016 году не превышает 20 тыс тенге.
Таким образом, за порогом абсолютной бедности в Казахстане, в оценке, принятой Всемирным банком, сейчас проживает примерно 1,9 млн человек.
Разница между этой цифрой и той, что представил Vласти комитет по статистике, составляет 178 раз.
Графика Асылхана Назыра